ВАДИМ РОГОВИН
Начать новую тему    Ответить на тему
Автор
Сообщение
Ежевика



Зарегистрирован: 12.06.2007
Сообщения: 685
Откуда: Москва

Сообщение Добавлено: Вс Янв 25, 2015 10:06 pm
Заголовок сообщения: ВАДИМ РОГОВИН
Ответить с цитатой
ГАЛИНА ВАЛЮЖЕНИЧ-РОГОВИНА
ВО ВСЁМ МНЕ ХОЧЕТСЯ ДОЙТИ ДО САМОЙ СУТИ...


памяти Вадима Роговина
1 ЧАСТЬ


*


"В этом мире ничто великое
не делается без страсти"
Гегель


Судьба одарила меня великим счастьем — быть женой Вадима Захаровича Роговина.
Находясь рядом с ним, я чувствовали и понимала его, как, быть может, никто и никогда.
На протяжении многих лет я видела его в разных жизненных ситуациях: на взлете, в полете и падении, в состоянии творческого вдохновения
и в минуты отчаяния, на вершине успеха и в забвении, в быту и на подиуме огромных многотысячных аудиторий...
Я всегда была рядом.

И мне бы хотелось познакомить вас поближе с Вадимом. Рассказать о нем тем, кто его знал, - но не знал, и тем, кто, возможно,
впервые соприкоснется с его трудами и через них с его личностью.

Пастернаковские строчки, которые я вынесла в заголовок очень точно передают человеческую, но еще в большей степени его творческую сущность.
Меня всегда поражала его удивительная способность видеть суть явлений в разрозненных фактах и делать на их основе прогнозы, которые всегда подтверждались.
Нравственная чистота его мыслей и поступков казались мне феноменальными в нашем обществе лжи, продажности и лицемерия.
Он был абсолютно бескомпромиссным в своих убеждениях, не терпимым к цинизму, потребительству, пошлости, лжи.
Все эти качества вызывали в нем чисто физическую брезгливость, отвращение.

Не каждый человек удостоен чести чувствовать свою ответственность перед собой, страной, людьми.
Это чувство давало ему великую осмысленность всей жизни, своего высокого назначения в ней.


…Бескомпромиссность и нетерпимость к недобросовестности иногда делали его резким в суждениях и выступлениях.
Он не мог поддерживать пустых праздных разговоров ни о чем, поскольку очень дорожил временем.
Он мог, например, с шокирующей меня иногда безапелляционностью предложить человеку покинуть наш дом и никогда в нем не появляться,
если в его рассуждениях или поведении видел цинизм, фальшь или непорядочность поступков.


…Родился Вадим в кровавом 37-ом. 10 мая.
Его родители З.А. Роговин и А.А. Тагер были известными в нашей стране химиками.
Дед по материнской линии А.С. Тагер — знаменитый юрист, выступавший в 1922 г. защитником на процессе по делу над левыми эсерами
и автор исследования дела М. Бейлиса.
В 1938 г. А.С. Тагер был репрессирован и расстрелян.

Вадим часто вспоминал, что политический интерес и недоверие к сталинскому режиму возник у него в достаточно раннем детстве.
Он пытался выяснить у отца, почему все, кто свершал революцию, оказались врагами народа и были уничтожены?
Но вразумительного и убедительного ответа не получил, и тогда 13-летнем возрасте его осенила и потрясла мысль:
"А возможно, Сталин сам преступник!?"
И как это ни странно, но именно эта мысль и стала толчком, давшим импульс всей его творческой жизни.

Во время учебы в МГУ на филологическом факультете (с 1954-го по 1959-й гг.) он большую часть времени проводил в библиотеках,
изучая и конспектируя подшивки старых газет и журналов, пытаясь понять причины истребления старых большевиков.
По крупицам выискивал он сведения о революционерах, боровшихся со Сталиным.
И по тем кусочкам из выступлений Троцкого, которые мелькали в антитроцкистских статьях, смог составить представление о нем и его взглядах.

Сталин, разгромив левую оппозицию, убив Троцкого и тысячи его сторонников во всех странах мира, наложил своего рода табу на эту трагическую страницу нашей истории.
Она всегда оставалась запретной для обсуждения и изучения.
Под страхом смерти люди боялись произносить имя Троцкого, не говоря уже о том, чтобы иметь возможность ознакомиться с его работами
и трудами его единомышленников.

Коммунистическая пропаганда всегда сохраняла постоянство в официальной оценке троцкизма.
Даже хрущевская оттепель ничего, по сути, не изменила в этом отношении.
У руководства страны не было заинтересованности разобраться в истинных причинах кровавых событий большого террора,
поскольку все они были обязаны именно ему своим выдвижением на руководящие посты.

Все эти обстоятельства затрудняли работу Вадима. Тем не менее, он каким-то образом умудрялся "доставать" интересующую его литературу.
По мере изучения и анализа внутрипартийных дебатов он неуклонно приходил к убеждению в правоте идей, выдвигаемых сторонниками левой оппозиции,
и высокой оценке работ и роли Троцкого.

Идеи равенства и социальной справедливости, лежащие в основе платформы левой оппозиции, стали доминирующими в сознании Вадима.
Именно тогда, в студенческие годы, сформировались у него основные концепции, которые легли в основу его главного исторического труда
— 7-томного исследования "Была ли альтернатива сталинизму?", осуществиться которому довелось почти через 40 лет.

У него была энциклопедическая память, но, тем не менее, я всегда поражалась его способности носить всю информацию в себе.
Собирать и хранить дома подобную литературу было небезопасно. Поэтому все было только в его голове, сердце и душе.
Более того, у него не было даже возможности обсудить с кем-нибудь то, что так страстно его волновало.

После окончания университета Вадим работал в журнале "Литературное наследие", а затем в созданной при ВТО секции по эстетике,
которую возглавлял известный в нашей стране и за рубежом профессор А. Я. Зись.
Этот замечательный человек на протяжении всей жизни был духовным наставником и лучшим его другом.
Вадим очень любил литературу и глубоко чувствовал поэзию. Он много занимался в это время литературными дискуссиями 20-х гг.
Литературные образы и стихи пронизывают все творчество Вадима, казалось бы, столь далекого от них.
Он мог часами читать Маяковского. Мы проводили даже такой эксперимент: его друг открывал наугад один из томов поэта, читал первую строчку,
а Вадим сразу же безошибочно продолжал дальше.
Любил Вознесенского, Ахмадулину (ранних, конечно), Тихонова, Слуцкого, Мандельштама и других, но особенно Пастернака.
Главное, как он их читал! "Так трагедией трогают зал"...

Несмотря на свою любовь к литературе и искусству, Вадим стремился найти сферу научных исследований, более тесно связанную с его социальными и историко-политическими интересами.
С 1971 г. он стал заниматься социологией.

Начав свой путь со старшего научного сотрудника в Институте социологических исследований АН СССР, он закончил его главным научным сотрудником.
В 1981 г. защитил докторскую диссертацию.
Вадим никогда не изменял своим интересам и пристрастиям. Он вывел из программы левой оппозиции центральную тему своих академических исследований:
проблему социального равенства и неравенства в Советском Союзе.
И хотел выявить пропасть между социалистическими идеалами и советской реальностью.
В сфере его научных интересов было изучение проблем социальной справедливости, распределительных отношений, нетрудовых доходов, льгот и привилегий,
морали и нравственности, имущественной дифференциации.

Моя встреча с Вадимом состоялась осенью 1986 г. Я работала тогда в еженедельнике "Аргументы и факты".
… Это было интересное время. Время пробуждения от спячки, апатии, душевного равнодушия.
Мы, журналисты, чувствовали свою сопричастность с тем, что происходило в обществе, и это чувство давало нам ощущение какой-то сплоченности, нравственной общности.
Нам было радостно сознавать, что темы, поднимаемые в газете, так волнуют наших читателей.

Публикации статей Роговина о справедливости, о недопустимых разрывах в доходах, о коррупции, о привилегиях наших чиновников и бюрократии имели оглушительный успех.
Они пробуждали сознание и никого не оставляли равнодушными. Свидетельством тому были огромные мешки писем, приходившие в редакцию в качестве откликов на публикации.
…Думаю, что в то время никто так интенсивно не писал и не печатался по этой проблематике, как он.
Имя Роговина в общественной и научной среде тогда ассоциировалось с "борцом за справедливость" и "ярым противником всяких привилегий".

... В просвещенной академической среде его считали всегда "чужим". Даже в момент расставания, стоя перед гробом, его коллеги начинали со слов:
"Хотя мы и не разделяли его взглядов..."
Время же показало, что в отличие от многих, он оказался провидцем в силу его уникальной способности видеть будущее, исходя из глубочайшего знания прошлого.

В научной среде Вадима обвиняли в стремлении к уравниловке. Но он никогда не был ее сторонником.
И опять остается только недоумевать. Неужели ученые не понимают разницы между уравниловкой и равенством, за которое и выступал Вадим?


… Он выступал за отмену всяких видов привилегий: ведомственных, партийных, номенклатурных.
Никто из ученых так резко не выступал и не осуждал их. (Не потому ли, что все они тоже пользовались своими привилегиями — и Вадим, конечно, в их числе).
Но в отличие от многих, в силу его нравственных качеств, он мог подняться над личными интересами.
Он боролся со сверхдоходами, т.е. замахивался на мафию, сросшуюся с верховным чиновничьим аппаратом. На сильных мира сего посягал!
Он настаивал на прогрессивном налогообложении и обратно пропорциональных процентах на сбережения, хранящихся во вкладах.
И это опять задевало интересы богатых людей, которым было что терять.

Он предлагал сделать бесплатным гарантированный государством минимум жизненных благ (жилье, медицинское обслуживание и т.д.),
а за излишки, например, жилья, платить, причем в прогрессивном размере.
Нетрудно догадаться, кому же это опять было невыгодно.
Власти не могли не понимать, какую угрозу их материальному положению несут идеи Роговина.
В это время они уже лихорадочно обдумывали, как все, чем они бесплатно (за счет народа) пользуются, и что прописано в их подзаконных актах,
сделать законным, официальным. И им это удалось.

Галина Валюженич-Роговина
"Во всём мне хочется дойти до самой сути..."
Памяти Вадима Роговина, часть 1
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Отправить e-mail
Ежевика



Зарегистрирован: 12.06.2007
Сообщения: 685
Откуда: Москва

Сообщение Добавлено: Вт Янв 27, 2015 12:06 am
Заголовок сообщения:
Ответить с цитатой
ГАЛИНА ВАЛЮЖЕНИЧ-РОГОВИНА
ВО ВСЁМ МНЕ ХОЧЕТСЯ ДОЙТИ ДО САМОЙ СУТИ...


памяти Вадима Роговина
2 ЧАСТЬ



…Времени, отпущенного для серьезного разбора и анализа нашего прошлого и осмысления происходящего, оказалось очень мало.
Неожиданно обнаружилось, что период застоя разрушил хрупкое сознание нашей культурной элиты в большей степени, нежели простого народа.
Эпоха лжи и лицемерия, выхолащивание сути и сущности ценностных ориентаций, псевдосоциалистическая риторика привели к тому,
что часть научной и творческой интеллигенции отшатнулась от прежних ценностей — справедливости, равенства, коллективизма.
Они выбрали для себя другой путь — путь рыночников, словно тот, по которому мы шли, был пройден, исчерпан. Но так ли это?
Он был искорежен, изломан, изувечен, залит кровью. Этот путь был предложен народу Сталиным.
Но ведь был и другой, еще никем не пройденный...

Думается, что роль личности в истории велика, если его голос вовремя услышан народом.
В данном случае голос Вадима был заглушен воплем, разнузданной истерией, которая обрушивалась на людей с экранов телевизоров и через все средства массовой информации.
А это, как считал Вадим, в наше время является самым мощным и действенным оружием пропаганды и "оболванивания" народа, развращения его сознания.

… Если бы меня попросили охарактеризовать Вадима одним словом, я бы не задумываясь, ответила — это страстность.
Он все делал с большой страстью, увлеченностью: страстно - неистово работал, страстно спорил, страстно - яростно сердился, страстно любил,
был страстным путешественником, но не праздно отдыхающим, а совмещающим свои поездки за рубеж с чтением лекций, проведением конференций
или обсуждением проблем со своими друзьями.

Он никогда не понимал, что значит просто отдыхать. Помню, лишь однажды мы позволили себе 2-х недельный отдых на Лазурном берегу.
Он обожал море и длительные прогулки, но, тем не менее, я всегда чувствовала, что он будто спешит.
Ему не терпелось как можно быстрее вернуться в номер и записать какие-то пришедшие мысли.
А когда я с грустью произносила, что осталось всего три дня до конца отпуска, он не мог скрыть нетерпения:
"Неужели еще целых три дня!" Ему поскорее хотелось сесть за свой письменный стол и полностью погрузиться в работу.

… Занимаясь изучением левой оппозиции, Вадим обращал большое внимание на поведение большевиков, их мораль, нравственные качества,
на "нравы" революции, как называл их Ю. Трифонов.
Все эти качества всегда импонировали ему. Честность, принципиальность, ответственность, высокая мораль, требовательность к себе и другим —
это то, что характеризовало в полной мере Вадима, его нравственную сущность.

Однажды в 1987 г. мы были на озере Севан и все свое время проводили в путешествиях по Армении методом "автостопа".
Останавливались около какого-нибудь села, заходили в первый попавшийся дом, Вадим представлялся и просил разрешения поговорить.
Армяне — народ очень гостеприимный и радушный. Когда же они узнавали, что Вадим социолог, профессор, да из самой Москвы,
то проникались еще большим уважением и пиететом к нему.

Вадима интересовало абсолютно все: как и чем люди живут, сколько зарабатывают, о чем думают, какие отношения в семье.
Разговоры, как правило, были долгими и застольными.
Однажды подвозивший нас водитель, узнав, кто такой Вадим, пригласил нас к себе. Мы долго сидели за щедро накрытым столом
и разговаривали о жизни. Неожиданно хозяин дома попросил Вадима за очень большие деньги то ли пристроить его сына в аспирантуру,
то ли написать за него докторскую, сейчас уже не помню. Вадим был в ярости и не скрывал своих эмоций.
Я никогда не видела его в таком состоянии возмущения. Было ощущение, словно его облили грязью....
А ведь мог бы деликатно и вежливо сказать хозяину, что, дескать, не имеет таких возможностей, и мирно уйти, как сделали бы, наверное, большинство из нас.
Но Вадим воспринял это "гнусное" предложение, как оскорбление своего достоинства. Он был создан из другого, более чувствительного, сплава.

Меня иногда спрашивают, пытаясь, видимо, создать живой образ Вадима, какие у него были недостатки? И я, признаться, теряюсь.
Что можно считать недостатком? Свойство или черту характера, которые у другого человека вызывают неприятие или раздражение?
Но ведь наша реакция субъективна. Одно и то же свойство человека порой одних раздражает, а других — умиляет.
И нередко "недостатки” являют собой неповторимые "изюминки" его характера.
Чтобы Вадим предстал перед вами во всем своем неповторимом своеобразии, позволю себе вспомнить несколько бытовых эпизодов.
Мне потребовалось более восьми лет, чтобы слезы не мешали вспоминать и писать...

К быту Вадим относился пренебрежительно, как к чему-то мешающему, раздражающему и отнимающему время от главного.
Не любил он, чтобы и я уделяла много времени обустройству быта, поэтому я старалась все делать в его отсутствие.
Однажды я купила большой красивый ковер и постелила его на пол. Когда Вадим пришел с работы, мы, как обычно, долго сидели и обсуждали дневные проблемы.
Я, конечно, не вытерпела: "Разве ты не замечаешь никаких изменений в комнате?" Вадим внимательно огляделся вокруг и воскликнул:
"О, ты повесила новое зеркало!" — "Зеркало? Да оно висит здесь уже два года. А вот ковер я постелила только сегодня".
— "Да? — удивился Вадим, — разве у нас не было ковра?"

Как-то раз, закончив уборку, я поставила пылесос перед дверью его кабинета, в надежде, что он уберет его на место в шкаф.
Чтобы пройти в кабинет, нужно было, высоко подняв ногу, перешагнуть через огромный пылесос. Однако Вадима это обстоятельство никоим образом не смутило.
Он довольно часто ходил туда и обратно, успешно преодолевая преграду на своем пути.
Мне стало интересно, сколько может продолжаться эта спортивная ходьба с препятствиями? Поскольку Вадим передвигался всегда быстро и стремительно, я все же,
опасаясь печальных последствий, закончила эксперимент вечером следующего дня, поставив пылесос на место.

Иногда перед сном мы смотрели какой-нибудь фильм. Наступала кульминация, развязка. Но именно в этот момент Вадим мог сказать:
"Все. Посмотрели, и хватит. Давай спать". И выключал телевизор.
Я сначала не могла понять этой причуды, хотя безропотно соглашалась с ним. И только позже поняла:
он не смотрел фильм, он старался обмануть себя этим видом развлечения, якобы отдыхом для головы, "переключением" ее на просмотр картинок.
Но ему, видимо, не удавалось это. Мозг его продолжал работать и думать о своем, поэтому ему и неважно было, чем закончится заурядный детектив.
Только во сне он отдыхал. И я ни разу не попросила его досмотреть фильм до конца, видимо, интуитивно чувствуя, как важен ему сон.

Вадим до меня был дважды женат. И от каждого брака у него была дочь.
Старшая Марина сейчас живет в Израиле, младшая Инна в Москве.
В его отношении к ним было чудное сплетение высокоразвитого чувства долга и нежной, трогательной любви.
Однако ту ответственность, которую он чувствовал перед ними, он не мог реализовать в должной мере в силу разных жизненных обстоятельств, и это угнетало его.
Вадим всегда волновался, встречаясь с ними. Был очень внимателен к их проблемам, старался понять, помочь, направить на путь истинный.
Когда они собирались вместе, что было, к сожалению, редко, Вадим всегда просил Марину спеть Вертинского "Доченьки”.
Он садился, обнимал их, и его взгляд наполнялся блаженством.

Быть может, единственное, что огорчало меня и чего я не могла понять и постичь в характере Вадима, так это то,
что он никогда не забывал прошлого и не прощал свои и чужие ошибки.
Этот груз прошлого он всегда носил в себе, с собой. Это отягощало, угнетало и делало его порой угрюмым.

В 1990 г. он приступил к созданию главного труда всей своей жизни — 7-томного исторического исследования "Была ли альтернатива сталинизму?"
Помимо энциклопедических знаний истории у Вадима была способность выстраивать события, о которых он писал, в границах социально-политического контекста.
Это чрезвычайно важно для историка и социолога, поскольку позволяет ему быть наиболее объективным в своих оценках и выводах.


Многие ученые и публицисты не утруждают себя подобного рода условностями.
Они считают себя вправе вырвать тот или иной факт из контекста происходящего, перенести его в другое временное пространство
и в соответствии со своей логикой и стоящей перед ними задачи прокомментировать его.
Именно таким образом и создаются мифы и фальсификации.

Менее чем за год Вадим написал 1-й том своего исследования и предложил рукопись издательству "Панорама", где она была высоко оценена
и сразу же поставлена в план на 1991 г. Но после августовских событий издательство оказалось под контролем министерства,
возглавляемого М. Полтораниным. После ревизии и чистки в редакции Вадим получил официальный отказ,
в котором заявлялось, что "ряд положений, ранее представляющихся бесспорными, нуждаются в более существенном обосновании,
имея в виду состояние общественного мнения по широкому кругу проблем отечественной истории".
Таким образом, утверждалось, что ученый должен не формировать общественное мнение, основываясь на научных доказательствах и фактах,
а обосновывать свои положения, ориентируясь на сегодняшнее конъюнктурное состояние общественного мнения,
что и делали многие ученые и публицисты. Их ярчайшим образчиком был Д. Волкогонов,
быстро поменявший в своих взглядах все плюсы на минусы.
Но книга Вадима все же вышла в свет в коммерческом издании "Терра".

Через год была опубликована вторая книга из этого цикла - "Власть и оппозиции".
Как историк и социолог Вадим чувствовал связь времен.
Он понимал, что трагедия нашего общества была в сознательной дезорганизации и умерщвлении исторического самосознания народа.
Невозможно было понять настоящего без реального знания прошлого.
Поскольку народ верил, что сталинизм и постсталинские режимы были продуктами социализма,
он и не смог увидеть никакой альтернативы демонтажу Советского Союза и реставрации капитализма.
Именно поэтому Вадим так спешил в работе над своим историческим исследованием. Он очень торопился, но, к сожалению, не успел.

Объективная научная оценка нашего прошлого потонула в шквале антикоммунистической истерии, обрушившейся на страну.
Его книги были окружены, как он выражался, "заговором молчания". Он тяжело переживал эту ситуацию. Началась депрессия.


Галина Валюженич-Роговина
"Во всём мне хочется дойти до самой сути..."
Памяти Вадима Роговина, часть 2
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Отправить e-mail
Ежевика



Зарегистрирован: 12.06.2007
Сообщения: 685
Откуда: Москва

Сообщение Добавлено: Чт Янв 29, 2015 12:12 am
Заголовок сообщения:
Ответить с цитатой
ГАЛИНА ВАЛЮЖЕНИЧ-РОГОВИНА
ВО ВСЁМ МНЕ ХОЧЕТСЯ ДОЙТИ ДО САМОЙ СУТИ...


памяти Вадима Роговина
3 ЧАСТЬ


… В 1993 г. Вадиму посчастливилось встретить единомышленников, но не у себя в стране, а за рубежом.
Он воспрянул духом. Они очень ему помогли. Устраивали турне и организовывали лекции во многих крупных мировых университетах.
Эти лекции имели невероятный успех.

Расскажу лишь об одном эпизоде, который произошел в Австралии. Лекция должна была состояться в одном из самых крупных университетов Сиднея.
Нас принимала декан одного из факультетов княжна Голицына (из бывших наших, эмигрировавших в 1917 г.)
Она предложила нам зал на 40 мест. При этом отметила, что совсем недавно здесь читали свои лекции сам Гайдар и Афанасьев.
Был аншлаг. Полный зал на 40 мест!

Наши друзья — организаторы этого мероприятия — настояли на том, чтобы нам была все же предоставлена самая большая аудитория
в университете. К началу лекции зал был полон. Пришло более двух тысяч человек.
Люди сидели в проходах, на лестницах, а опоздавшие — даже рядом с подиумом на полу.
Когда в аудиторию вошла княжна Голицына, было некое замешательство с ее стороны, она не могла скрыть своего удивления и остановилась,
потрясенная увиденным. "Я отказывалась верить своим глазам", — сказала она после лекции.
Успех был оглушительный. Вадиму рукоплескали стоя.

Вадим никогда не записывал своих лекций. Готовясь к ним, он лишь набрасывал несколько тезисов.
Больше всего любил отвечать на серьезные вопросы, возникающие у слушателей в ходе лекций.
Они словно давали ему некий импульс творческой активности, озаряли сознание.

Те, кому хотя бы однажды довелось слышать, как Вадим читал лекции, никогда не сможет этого забыть. У него был особый дар высокого ораторского искусства.
Он словно завораживал слушателей, и не только благодаря огромному количеству знаний, таящихся в нем,
но и в силу особой страстности его выступлений. Эта завораживающая страстность и глубина знаний словно пробуждали сознание
и вместе с тем интерес к тому, о чем он говорил.
Магическое воздействие на слушателей я объясняю еще и силой его убежденности в правоте своих взглядов, выстраданностью душой
и сердцем волнующих его проблем.
Некоторые слышавшие Вадима рассказывали мне, что они ощущали исходящие от него и зажигающие их искры.

И на этом взлете моральных, эмоциональных и творческих сил случилось несчастье. У Вадима был обнаружен рак 4-ой стадии.
Врачи кремлевской больницы, где он лежал, отказались от операции, отпустив ему максимум 3 месяца жизни.
Я не знаю ни одного человека, который так стоически выдержал бы подобный приговор. Мы стали яростно бороться за его жизнь.
Ему была сделана уникальная операция замечательным хирургом и удивительным человеком В. Б. Александровым.
А потом началась бесконечная череда изнурительных процедур химиотерапии.
После вынесенного приговора Вадим прожил около 5 лет. Все воспринимали это как чудо.
Во всех странах, где нам потом приходилось бывать, мы всегда обращались к известным онкологам, и те тоже поражались этому чуду.
Казалось, что в силу мощи своих интеллектуальных и волевых возможностей Вадим опровергает пессимистические прогнозы врачей.
Болезнь словно отступала под влиянием его энергетического поля. Тем не менее, мы постоянно жили под Дамокловым мечом,
и нить, на которой он висел, была чрезвычайно тонка.

Рабочий день Вадима всегда начинался в 5 часов утра. Он считал это время самым плодотворным для работы.
Вадим понимал, что обречен, и лихорадочно работал.
"Он приковал себя к письменному столу и работал с такой яростью, с такой страстью, с таким неистовством, как никто из нас работать не может.
Так могут работать только гении".
Эти слова сказаны Д. Кэнноном о Троцком. Но, поверьте, я не могу найти более точных слов, чтобы охарактеризовать работу Вадима
в последние годы. Он работал везде и всегда — сразу же после сложнейшей операции, еще не вставая с постели,
в больничных палатах во время тяжелейших химиопроцедур, на отдыхе;
он работал в больнице в последние дни своей жизни, когда уже руки ослабели и с трудом удерживали ручку и сигарету.
Он работал, чтобы успеть сказать правду о нашем прошлом. Это страстное желание и помогало ему жить и бороться с болезнью.

В 1994 г. вышел очередной том его исследования "Сталинский неонэп", а в 1995 г. он с триумфом выступал с лекциями в нескольких американских университетах.
В 1996 г. он читал лекции в Англии, Шотландии, Австралии, Германии и параллельно с этим выпускал 4-й том своего цикла "1937".
В 1997 г. Вадим опубликовал 5-й том — "Партия расстрелянных" и совершил лекционное турне по Франции.

В 1998 г. Вадим выезжал с лекциями в Австралию, издал 6-й том своего исследования — "Мировая революция и мировая война"
и уже был близок к завершению последней книги "Конец означает начало", но 18 сентября 1998 г. он ушел от нас...

Последние 5 лет нашей жизни были самыми счастливыми для нас, несмотря на всю их трагичность и драматизм.
С одной стороны, было ощущение неизжитости жизни во времени, с другой, — осознание, даже, вернее,
чувствование ее концентрации в отведенный нам срок (впрочем, он всем отводится).
Жизнь под Дамокловым мечом открывала нам каким-то образом — на подсознательном уровне — возможность жить во всю полноту наших чувств.
У нас не было потом, завтра. Нам надо было уложиться в срок. Успеть пролюбить, прочувствовать, сказать все...
за всю нашу будущую бесконечную разлуку.
Это было неосознанное чувство. Мы никогда не разговаривали с ним "об этом". Но ощущение нашего единства, осознание Вадимом реализованности себя в этой жизни,
его творческое горение — все это наполняло, нет, вернее, переполняло нас тем счастьем, испытать которое удается немногим.

" И, если каждый образ вечен, и полны прошлым небеса,
То в безднах этот миг отмечен как огненная полоса".

Эти строчки, так созвучные моей душе, постоянно живут во мне. Они ассоциируются для меня с жизнью Вадима, с нашей с ним жизнью...

…Трагизм Вадима заключался в том, что он всегда шел против течения. И в одиночку.
В постсталинский период он не мог говорить и писать о том, что так страстно его волновало.
Диссидентское движение в силу ориентации его на либеральные мелкобуржуазные ценности Вадима не привлекало.
В период застоя его душила цензура и непонимание коллег.
На нем всегда лежал груз ответственности перед прошлым, настоящим и будущим.
Но когда время позволило ему сказать выстраданную правду о нашей истории, он опять оказался в одиночестве,
но шел уже навстречу стихии, шквалу ни с чем несравнимой антикоммунистической, антисоциалистической истерии.
Я уверена, что наша история, наше будущее, перед которым он с честью выполнил свой долг, рано или поздно воздадут ему должное.

…Сегодняшним демократам представляется утопией сама идея о равенстве, о справедливости.
Но, если их сознание не может постичь высоты этих идей, это не значит, что ущербны сами эти идеи.
Ущербно лишь сознание этих людей.
Вадим, несмотря ни на что, был оптимистом и часто повторял строчки Пастернака:

"Верю я — придет пора,
Силу подлости и злобы
Одолеет дух добра!"

Галина Валюженич-Роговина
"Во всём мне хочется дойти до самой сути..."
Памяти Вадима Роговина, часть 3
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Отправить e-mail
Показать сообщения:
Начать новую тему   Ответить на тему
Часовой пояс: GMT + 3
Страница 1 из 1

 
Перейти:  
Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете голосовать в опросах

Powered by phpBB © 2001, 2002 phpBB Group
Русская поддержка phpBB